Два мира - две идеологии - Страница 10

Разделял Сталин и некоторые научные взгляды мичуринцев: возможность направленного изменения наследственности; наследования приобретённых признаков; критическое отношение к вейсмановской доктрине "непрерывной и неизменной зародышевой плазмы".

В определённой степени группа Т. Д. Лысенко во второй половине 1930-х гг. являлась проводником взглядов и политики И. В. Сталина.

Н. Вавилов в разговоре с Н. П. Дубининым заметил: "У меня создаётся впечатление, что я, вы и другие генетики часто спорят не с Т. Д. Лысенко, а с И. В. Сталиным".

Попытки вейсманистов повлиять на общественное мнение и правительство страны с помощью своих зарубежных контрагентов только усилили поддержку Лысенко и мичуринцев со стороны Сталина.

Впрочем, решающее значение в поддержке И. В. Сталиным работ Т. Д. Лысенко имели его выдающиеся достижения в развитии сельского хозяйства страны. "Вполне убеждённо свидетельствую: заслужить доверие Сталина можно было исключительно реальными результатами при выполнении крупных, ответственных, истинно государственных задач, и ничем кроме" (Н. К. Байбаков).

Итоги дискуссий 1930-х гг.

Научные результаты. В ходе дискуссий по проблемам биологии 1930-х гг. Лысенко и его коллеги отстояли свои научные взгляды, подвергавшиеся ожесточённым нападкам. Ключевые положения мичуринской биологии о возможности направленного изменения наследственности путём изменения условий жизни организма и возможности внехромосомной передачи наследственных признаков были обоснованы ими теоретически и продемонстрированы на практических примерах. Хотя большинство вейсманистов, придерживавшихся по этим вопросам прямо противоположных взглядов, осталось при своём мнении, однако это было во многом обусловлено их мировоззренческой позицией. Дальнейшее развитие науки подтвердило правильность ключевых положений мичуринской биологии.

Изменение приоритетов. Предложения мичуринцев по ускорению внедрения достижений науки в производство, по приоритетному развитию тех направлений биологии, которые имели прямой выход на задачи сельского хозяйства страны, были гораздо ближе к требованиям заказчика-государства, чем ориентация вейсманистов на развитие "мировой науки" и теоретические исследования, имевшие неопределённую связь с текущей сельскохозяйственной практикой. Это отмечал, например, постоянный оппонент Т. Д. Лысенко и всего мичуринского направления в биологии Н. П. Дубинин: "Т. Д. Лысенко поставил вопрос о необходимости связывать науку с практикой… Это правильно. Именно поэтому И. В. Сталин на съезде колхозников-ударников в 1935 году во время его выступления сказал: "Браво, Лысенко!". общественное звучание позиции Т. Д. Лысенко было предпочтительнее".

Практические успехи мичуринцев в селекционной работе и агротехнике повышали их личный научный авторитет и значимость развивавшегося ими направления в глазах общественности и руководства страны.

В результате приоритеты в биологических и сельскохозяйственных науках во второй половине 1930-х гг. сместились в сторону мичуринского направления. Его лидеры получили назначения на ответственные посты, а их программам была дана финансовая и информационная поддержка. Сталинское руководство СССР поддержало в 1935-40-х гг. группу Лысенко, мичуринцев, потому что они обещали дать и реально давали относительно быстрое ― не через десятки лет ― улучшение положения в сельском хозяйстве. Напротив, практические неудачи вейсманистов снизили и их личный научный авторитет и значимость их работ в глазах руководства страны. "Провал обещаний, данных Н. И. Вавиловым и А. С. Серебровским на пятилетку 1932-37 гг. серьёзно подорвал веру в силы генетики <вейсманизма>". Убедительно обосновать перспективность своих теоретических изысканий для сельскохозяйственных задач вейсманисты также не смогли. "Генетикам <вейсманистам> не удалось доказать важность своего направления" (Бенедиктов).

Друзья и враги. Ещё одним результатом дискуссий между мичуринцами и вейсманистами, точнее, результатом широкого освещения этих дискуссий в прессе, стало установление симпатий или антипатий к ним в обществе. Если в 1920 — первой половине 30-х гг. выраженную сознательную поддержку вейсманистам оказывали лишь несколько хорошо "подкованных" троцкистов из партийно-политической верхушки, а мичуринцы вообще не имели собственных постоянных "спонсоров", то в результате освещения дискуссий в центральной печати своё отношение к ним определили разные социальные слои и течения. Вейсманисты стали пользоваться устойчивой поддержкой либеральной и атеистической интеллигенции, остатков троцкистов, космополитически настроенной части советского общества. Мичуринцы завоевали симпатии учёных-практиков, специалистов сельского хозяйства, новаторов науки и производства, патриотических кругов, прагматиков из сталинского руководства страны и, что было особенно важно, самого Сталина, чья позиция по затрагивавшимся в дискуссиях научным, мировоззренческим, социально-политическим вопросам почти полностью совпадала с их взглядами. Эти группы стали оказывать информационную и иную поддержку своим протеже.

Война на время приглушила дискуссии в области биологии.

Дискуссии по проблемам биологии во 2-й половине 1940-х гг.

В послевоенное время между мичуринским и вейсманистским направлениями в биологии вновь разгорелся конфликт. На этот раз он принял характер не столько обсуждения или выяснения научных позиций, которые были уже вполне определены и, в целом, у сторон не изменились, сколько характер столкновения идеологий, а также борьбы за управленческие посты и финансирование своих программ.