Два мира - две идеологии - Страница 9


К оглавлению

9

Поскольку в дискуссиях с мичуринцами вейсманисты прибегали к навешиванию на них идеологических и политических ярлыков, к кляузам и доносам в парторганы (см. выше), то аресты политических покровителей вейсманистов в 1936-38 гг. ослабили их возможности подавлять своих оппонентов административными методами.

Ожесточённая кампания Сталина в 1936-38 гг. против троцкизма сказалась и на судьбах отдельных биологов, генетиков, особенно евгеников. Как троцкисты были репрессированы: директор Медико-генетического института С. Левит; редактор журнала "Успехи современной биологии" И. Агол; М. Левин и другие.

Репрессии во 2 половине 1930-х гг. против троцкистов-администраторов, покровительствовавших вейсманистам, и против троцкистов-генетиков нанесли группе вейсманистов серьёзный ущерб и, таким образом, оказали косвенное влияние на ход дискуссий в биологии.

Борьба против евгеники и её влияние на ход дискуссий. В начале 1920 — первой половине 30-х гг. в СССР бурно распространялись идеи евгеники. Их поддерживали: старейший русский генетик, основатель Института экспериментальной биологии Кольцов; заведующий кафедрой генетики МГУ Серебровский; работавший тогда в Институте генетики АН СССР американский генетик-евгеник Мёллер. Евгеники вели исследования, выпускали журнал, организовывали общества. Они даже были уже готовы перейти от теории к практике. В 1929 году Серебровский выбрать в СССР "наилучших производителей" и, "в рамках плановой экономики", производить от каждого из них "даже до десяти тысяч детей". В том же году Давиденков предложил провести евгенический осмотр населения СССР и "наиболее ценных в евгеническом отношении" граждан поощрять в размножении, а получивших самую низкую "евгеническую оценку" добровольно стерилизовать, выдав в качестве компенсации премиальные. Мёллер в мае 1936 года в письме к Сталину предложил комплекс евгенических мероприятий, уверяя, что русские женщины будут только рады "смешать свою плазму с плазмой Ленина и Дарвина" или с генетическим материалом из других "исключительных источников".

В середине 1930-х гг. дикие евгенические проекты советских генетиков-вейсманистов, наконец, привлекли внимание сталинского руководства. Видимо, "последней каплей" было письмо Мёллера Сталину. Сталин сообразил, что предлагаемая евгениками программа приведёт к краху государства. Ведь людям, во всяком случае, требуется что-то кушать. А значит, кому-то надо производить полезные продукты. Если же поощрять распространение в стране "евгенически ценных" то, конечно, эстрадных комиков, валютных спекулянтов, аферистов-приватизаторов чужого имущества, плагиаторов и шарлатанов в науке будет становиться всё больше и больше ― но в конечном итоге, все вымрут от голода ― и "ценные" и все остальные. Поэтому даже без долгих раздумий Сталин пришёл к выводу, что "ценных", вопреки их рекомендациям, надо не поощрять, а наоборот, строго ограничивать, как поступает и сама Природа на протяжении уже тысячелетий. И в первую очередь надо ограничить теоретиков "евгенизации".

С июля по декабрь 1936 года в центральной прессе прошёл ряд публикаций с резкой критикой евгеники. В конце 1936 года были проведены научные конференции с критикой расизма и евгеники. Осенью 1936 года директор Медико-генетического института С. Левит был раскритикован в центральной прессе, а в декабре исключён из партии. Медико-генетический институт был закрыт осенью 1937 года.

А. Серебровский, Н. Кольцов, Г. Мёллер и евгеники рангом пониже (С. Давиденков,) практически не были наказаны за свою лженаучную евгеническую пропаганду. Серебровский в конце 1936 года написал ещё одно "покаянное письмо", открещиваясь от своего проекта 1929 года; в этом письме, адресованном в президиум ВАСХНИЛ, он назвал свои предложения наполненными "целой цепью грубейших политических и антинаучных ошибок". Мёллер в 1937 году вообще покинул СССР. Кольцов за свои евгенические теории был словесно осуждён весной 1939 года коллективом возглавлявшегося им института и комиссией президиума АН; освобождён от должности директора (тогда же); раскритикован в прессе; провален на выборах в академики АН СССР (тогда же), но никаким другим репрессиям не подвергся. Хотя осудить свои евгенические теории он, в отличие от Серебровского, категорически отказался.

Кампания против евгеники во второй половине 1930-х гг. оказала влияние на ход дискуссий между мичуринцами и вейсманистами. В ходе её лидеры вейсманистов ― Мёллер, Серебровский, Кольцов — скомпрометировали себя лично как учёные в глазах общественности и руководства страны поддержкой лженаучных положений евгеники, а доктрины своей школы ― использованием их для обоснования шарлатанских евгенических проектов.

Борьба с вредительством и её влияние на ход дискуссий. Наконец, в 1930-х гг. по обвинению во вредительстве в сельском хозяйстве был арестован ряд биологов и агрономов, самым известным из которых был директор ВИРа Н. Вавилов. Арестованы были и другие сотрудники ВИРа, в том числе генетик-вейсманист Г. Карпеченко. Они были признаны виновными и осуждены.

Борьба с "академическим уклоном" в биологии, с вредительством в сельском хозяйстве, репрессии против ведущих работников ВИРа также нанесли группе вейсманистов серьезный ущерб.

Позиция Сталина. И. В. Сталин, глава Советского Союза, полностью поддерживал ориентацию мичуринцев на быстрое внедрение научных разработок в производство; на развитие теорий, имевших прямой выход на практические задачи народного хозяйства; на привлечение к научному творчеству широких масс. 17 мая 1938 года на приёме в Кремле работников высшей школы, провозглашая тост за науку, он сказал: "За процветание науки, той науки, которая не отгораживается от народа, не держит себя вдали от народа, а готова служить народу, готова передать народу все завоевания науки, которая обслуживает народ не по принуждению, а добровольно, с охотой".

9