Два мира - две идеологии - Страница 63

• Предыдущая
• 63 / 118
• Следующая

Представители международной демократической общественности во время московских процессов и после них неоднократно утверждали, что эти процессы инсценированы Сталиным, стремящимся избавиться от своих политических противников. Например, комиссар госбезопасности 3 ранга Генрих Самойлович Люшков, сбежав в 1938 году за границу, заявил: "На процессе, проходившем в августе 1936 года, обвинения в том, что троцкисты через Ольберга были связаны с германским гестапо, обвинения против Зиновьева и Каменева в шпионаже, обвинения в том, что Зиновьев и Каменев были связаны с так называемым "правым центром" через Томского, Рыкова и Бухарина, полностью сфабрикованы. Зиновьев, Каменев, Томский, Рыков и Бухарин и многие другие были казнены как враги Сталина, препятствовавшие его разрушительной политике".

Сходным образом выражались и многие другие представители мировой демократической общественности.

Однако открытость процессов и присутствие на них иностранных наблюдателей позволили высказать и иные мнения о характере обвинений и ходе судебных заседаний ― основанные не на априорных рассуждениях о заведомой невиновности кристально честных людей, а на фактических данных. Вернувшись из Москвы после процесса 1936 г., главный редактор газеты французской компартии "Юманите", член ЦК ФКП Поль Вайян-Кутюрье на массовом митинге в Париже заявил: "Мы собственными ушами слышали, как Зиновьев и Каменев признавались в совершении тягчайших преступлений. Как вы думаете, стали бы эти люди признаваться, будь они невиновными?". Адвокат, член парламента от лейбористов Притт, присутствовавший на процессах, назвал юридическую организацию первого московского процесса "примером для всего мира", а посол США в СССР Дэвис назвал деятельность прокурора Вышинского "заслуживающей уважения и восхищения". Во время суда над группой Бухарина-Рыкова Дэвис писал дочери: "Процесс показал все основные слабости и пороки человеческой природы ― личное тщеславие самого худшего образца. Стал очевиден план заговора, едва не приведшего к свержению существующего правительства". 17 марта 1938 г. посол сообщал в официальном послании государственному секретарю К. Хэллу: "По общему мнению дипломатов, чаще других посещавших процесс, суд установил существование значительной политической оппозиции и чрезвычайно серьёзного заговора".

Процессы вызвали живые отклики среди русской эмиграции. Подавляющее большинство эмигрантов, как и сторонники Сталина за рубежом, приветствовали осуждение бывших лидеров большевиков. После суда над Зиновьевым и Каменевым в эмигрантской газете "Возрождение" была напечатана "Ода" с такими словами: "Спасибо Сталину; шестнадцать подлецов отправились в страну отцов".

Процессы как свидетельства

Опубликованные массовыми тиражами стенограммы заседаний московских процессов стали важными историческими документами. Прежде всего, о личностях подсудимых. Многие из них скрывали свои биографии, использовали вместо своих подлинных имён псевдонимы, уничтожали информацию о своей деятельности. В этом им помогали как тогдашние сообщники, так и последующие фальсификаторы истории. В результате о ряде ключевых деятелях большевистской партии нельзя было узнать ничего, кроме отретушированных официальных биографий; а про некоторых даже и таких материалов не имелось.

Однако на суде им приходилось отвечать на вопросы. Они рассказывали о себе, звучали показания очевидцев, зачитывались документы. Всё это вносилось в стенограммы, а потом издавалось массовыми тиражами. В результате биографии и дела многих верных ленинцев отчасти вышли из мрака неизвестности.

Вот, например, что рассказали документы процесса 1938 года о такой колоритной личности как И. А. Зеленский ― в 1920-24 гг. зам. председателя Моссовета и секретарь Московского комитета партии, потом секретарь Среднеазиатского бюро ЦК, потом председатель Центросоюза ― о котором в советских открытых источниках нельзя было найти почти никакой информации.

Зеленский. Я состоял агентом самарской охранки с 1911 по 1913 год… Летом 1911 года у меня был произведен обыск, у меня были найдены кое-какие документы, изобличающие меня в принадлежности к социал-демократической организации. Я был доставлен в жандармское управление, допрошен полковником Бетипажем, который заявил мне следующее: либо они создадут для меня каторжный процесс, либо я должен стать информатором охранного отделения… При вербовке мне была дана кличка "Очкастый"… В дальнейшем я регулярно получал деньги за эту предательскую работу… В феврале 1912 года я был арестован вместе с теми людьми, которых я выдал: Буянов, Благодарова, Левин, Вульфсон, Кучменко. В 1912 году в Самару приезжал Серебряков. Я сообщил и об этом приезде Серебрякова, который был арестован вместе с нами…"

Вышинский. Прошу суд удостовериться, что в том же 51 томе на листе 24 содержится протокол допроса арестованного в декабре 1937 года Авербуха Лейбы Моисеевича. Авербух показывает: "Кроме этого, мой адрес использовался самарским жандармским управлением, агентами жандармского отделения, находящимися даже в ссылке. Помню, через меня шли донесения некоего Исаака Абрамовича, находящегося в ссылке". Это вы?

Зеленский. Полагаю, что так.

А вот что говорилось в документах того же процесса о не менее колоритной личности ― П. Т. Зубареве, члене партии с 1904 г., секретаре Уральского обкома, потом заместителе наркомзема РСФСР.